— Владимир Николаевич, давайте поговорим при ясной луне — и заодно вспомним Шукшина… Неплохо побеседовать при луне с ясной головой — может, что и прояснится в нашей жизни.
— А сегодня как раз полнолуние.
— Хочу вас спросить вот о чем: очень много слов говорится о патриотизме, о духовности, о нравственности, а в это время, под шумок, все как раз истребляется: и русский человек, и его культура, и язык, и природа. Почему молчат русские писатели? Я понимаю, есть прикормленная публика, от нее ничего не дождешься, но почему молчите вы и ваши союзники? Как вы чувствуете сами — есть у вас возможность влиять на сегодняшнего человека?
— Возможность влиять — об этом не мне судить, а возможность высказать свое — она есть, и мы пользуется этим и говорим. Другое дело, что выход наш к людям ограничен: и тиражами, и дороговизной книг, и очень небольшим количеством патриотических изданий по сравнению с либеральными. Поэтому, конечно, влияние наше меньше, нежели было раньше. Может быть, того влияния-то как раз и испугались враги России, когда и писатели в полный голос говорили не только о социальных проблемах,